Ученье – свет!

Василий КЕМАЕВ – аспирант-химик одного из академических НИИ. В середине марта он улетает на работу в США – в Детройт, в исследовательский центр корпорации “Форд”.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Года два назад у нас в Институте я разговаривал с одним старшим товарищем – коллегой-коррозионщиком, который только что вернулся из США, со стажировки в исследовательском центре корпорации “Форд” в Детройте.

Владимир рассказал массу интересного.

Стремясь сделать автомобиль как можно легче, Форд старается заменить как можно большее число тяжелых стальных деталей деталями из более легких сплавов. Для карбюраторов и топливной системы, в частности, перспективными в этом смысле являются сплавы магния. Коррозионным поведением этих самых сплавов в средах, характерных для разных частей автомобиля, Владимир как раз и занимался.

А еще он рассказал, как они жили втроем в двухэтажном доме размером с четыре его дачных участка.

И как в местном университете библиотека в сессию работает даже по ночам.

И как почти в самом конце стажировки он умудрился упасть с лестницы.

И как однажды он решил отправиться в город пешком – не на машине, и к нему последовательно, с интервалом в десять минут подошли два темнокожих бомжа (один предлагал наркотики, другой просил денег) и полицейский (спросил, что случилось). Он прибавил шаг, и тогда возле него стали притормаживать авто – и водители, высовываясь, выражали соболезнования, что у него сломалась машина, – и предлагали подвезти.

Я слушал, чего скрывать – заинтересованно.

– Как у тебя с английским? – спросил он меня в конце концов. – А ты не хочешь тоже съездить поработать в Детройт?

– Ну, конечно, это классно! – ответил я.

А что, интересно, я еще мог ответить?

ПЕРЕПИСКА

На следующий же день он – по электронной почте – послал туда, откуда приехал, все мои биографические данные, сообщил им тему, над которой я работаю, и еще какие-то сведения.

Присутственные дни у нас в Институте случаются не чаще одного-двух раз в неделю: зарплату почти не платят (а если и платят, то очень маленькую), а тогда, три года назад, то воду отключат, то тепла не было, так что с Владимиром встречались нечасто.

Но когда все-таки встречались, то первые три месяца я с независимым видом спрашивал, нет ли чего от Форда.

Потом спрашивать перестал.

А потом и вообще забыл об этом.

Но в октябре прошлого года на единственный компьютер в нашем корпусе, имеющий выход в Интернет (в Институте с финансами не очень), пришло письмо, в котором было написано, что моя кандидатура рассматривается в качестве потенциальной для участия в стажировке в исследовательских лабораториях Форда.

Узнал я об этом совершенно случайно и только потому, что столкнулся ненароком с одним из сотрудников, который невзначай упомянул о том, что мне там что-то пришло и пусть я зайду посмотреть. Электронная почта у нас в Институте – пока еще очень экзотическое явление, далеко не у каждого есть к ней доступ.

Я пошел и посмотрел.

Заканчивалось письмо приглашением высказать мое отношение к этому предложению и пожеланием Have a great day!

Программа называлась непонятно: САБИТ. Меня они имели в виду на 2000 год. В связи с чем мне предлагалось заполнить прилагаемую анкету, составить свежее резюме, приложить последние публикации по специальности и все это отправить “мейлом” – но не сразу Форду, а пока в Санкт-Петербург, где, оказывается, базируется координатор этой программы в нашей стране.

Я заполнил все документы и отослал их, куда было сказано.

Через день пришел ответ.

Во-первых, они не поняли, где я живу и аккуратно спрашивали: Sherbinka, указанная в обратном адресе, – это в Москве или где?

А во-вторых, сообщали, что 8-го числа у меня собеседование, в связи с чем в назначенный день мне надлежит находиться у своего служебного телефона с 17.30 до 17.45.

СОБЕСЕДОВАНИЕ

Тут надо сказать, что стипендия у меня – как у аспиранта – 220 рублей. Будучи человеком женатым, я конечно, не мог себе позволить больше никаких денег нигде не получать. И если я сам еще как-нибудь, наверное, смог бы питаться исключительно гранитом науки (хотя, это, конечно, вряд ли), то предложить жене сесть на такой же рацион отважиться было трудно.

И я, помимо учебы, устроился на нормальное предприятие, где мне платили какие-никакие, но деньги.

Отдавая один рабочий день в неделю науке и родному НИИ, четыре рабочих дня я трудился на нормальном предприятии. Там-то, на этом нормальном предприятии, меня и настиг звонок из Детройта.

В 17.39 у меня в лаборатории зазвонил телефон и испуганный голос оператора внутренней АТС пролепетал, что это, наверное, звонят мне.

Так оно и оказалось.

Разговор на чисто английском языке длился 15 минут. Меня спрашивали о том, кто я и что я, почему стал химиком, чем мне так особенно нравится антикоррозийная тематика.

Я насквозь вспотел во время разговора, нарисовал двенадцать домиков и сломал три карандаша. Но беседа прошла хорошо.

Как мне сейчас кажется, я понимал процентов восемьдесят пять из того, что говорил мой собеседник.

По-моему, он был азиатом из Индии или Китая, и говорил крайне невнятно, будто жевал при этом сразу все шесть подушечек “Стиморола”.

Труднее всего ему (его звали Майк) было понять, что такое аспирантура и зачем там учиться, если я уже окончил университет, пусть и химико-технологический.

Конкурс был небольшой – три человека на место – из разных регионов России, и я их вроде как устраивал.

Приглашали они меня туда же, в Детройт, где располагается штаб-квартира компании “Форд”. Это довольно крупный квартал, в центре торчит административный небоскреб, а вокруг размещены корпуса исследовательских центров. То есть вроде как несколько НИИ с головным институтом. В одном месте сосредоточены центры по нефтехимии, металловедению и металлообработке, физические, химические и еще всякие разные. При каждом из них есть по нескольку вспомогательных подразделений – экспериментальные мастерские, испытательные цеха, вычислительные центры.

Майк предупредил меня, что если все будет хорошо и меня таки пригласят, то на протяжении всего времени стажировки (шесть месяцев) я не только не должен сам искать каких-либо возможностей остаться работать в США после окончания срока, но и не имею права принимать никаких предложений на этот счет, и вообще лучше на эту тему даже ни с кем не разговаривать.

Условия труда и его, так сказать, обстановку, мне обещали, конечно, фантастическую. Каждому (ну, и мне, конечно, тоже) – отдельный офис нормальных размеров – комната, где есть стол, компьютер, телефон (свой личный – и с автоответчиком), книжные стеллажи, кресла, диванчик, на полу – ковровое покрытие, в окне – кондиционер. Может, и глупо на всем этом так уж зацикливаться, но если сравнить с нашими скученными условиями труда и жизнедеятельности, то уж извините.

Из вещей неглавных, но заманчивых мой азиатский Майк рассказал мне про то, что по ходу дела нас будут посылать на разные симпозиумы – в разных штатах США. Во время этих командировок можно не только послушать умных людей со всего мира – ну и, конечно, познакомиться с ними, но и страну посмотреть. Тут я вспомнил, что мой коллега-коррозионщик Владимир таким образом смотался в Лас-Вегас и проиграл там почти все, что у него было.

В конце разговора Майк сказал “О’кей” и сообщил, что ему нужно провести собеседования еще с несколькими кандидатами, поэтому пусть я подожду, об окончательных результатах мне сообщат в течение месяца.

ПРОЦЕСС ПОШЕЛ

Ответ пришел через пять недель. По телефону и уже из Москвы.

Звонила женщина-американка. Она еще раз поговорила со мной по-английски о моей научной работе, об образовании и в конце концов призналась, что моя кандидатура их удовлетворяет и что если я не передумал, то могу зайти в удобное для меня время в торговое представительство США в Москве – получить официальное приглашение и проект контракта, а также заполнить анкету, сдать свой паспорт и $65 на визу.

Вход в торговое представительство США на Новом Арбате охраняет женщина, русская, но в очень милитаризованной форме.

Всякого входящего, у кого есть мобильник, она просит его выключить и оставить ей на хранение – взамен вам выдают номерок, как в гардеробе, а потом тщательно прозванивают одежду металлоискателем – как в израильском аэропорту. Но благодаря этому я, между прочим, нашел металлические 10 рублей (помните, была такая монетка), завалившиеся за худую подкладку.

Выяснилось, что SABIT (Special American Business Internship Training Program) – это, как они ее называют, “правительственно-частная программа, проводимая Департаментом внешней торговли Министерства торговли США и направленная на техническую помощь государствам – бывшим членам СССР”.

Программа началась в 1990 году. Она размещает ученых, инженеров и менеджеров высшего и среднего звена из этих стран на частных и государственных предприятиях и в организациях США.

Меня принял работник торгпредства, усадил за стол и, сверясь с красочными буклетами, минут двадцать вещал о том, что упор в программе SABIT делается на ознакомление стажеров с работой американской промышленности, с западными экономическими концепциями и основами рыночно ориентированной экономики, столь важными для увеличения экономического роста и притока иностранных инвестиций в страны СНГ…

Короче, хотят на нас посмотреть и показать нам, какими они хотят нас видеть.

ЗАЧЕМ Я ИМ НУЖЕН

В моем случае все очень просто. Компания “Форд” берет двадцать российских специалистов из разных отраслей науки, как имеющих, так и не имеющих отношения к автомобилестроению, и помещает их (нас) в город Детройт. Там мы живем полгода, знакомимся с тем, как делаются “Форды” и попутно проводим некоторое научное мини-исследование, каждый в своей области.

От меня, в частности, ждут, что к концу своего пребывания в Детройте я выдам нечто новое в области коррозионных испытаний автомобилей в целом и отдельных их частей.

За это “Форд” совместно с правительством США оплачивает мне билет в оба конца и дает визу В1/В2. Также нам оплачивается проживание в оснащенном коттедже на трех человек. Все из России, и у каждого отдельная спальня. Каждому оформляется медицинская страховка. Один автомобиль на четверых – авто бесплатно, а за бензин надо платить.

Зарплата (или стипендия, кому как больше нравится) – $1.500 в месяц. Питание, развлечения типа кабельного ТВ, телефон оплачиваются стажером (то есть мной) тоже самостоятельно.

Контракт представляет собой бумагу, в которой по

пунктам перечислено, где и как я буду жить, как арендовать автомобиль, как платить за телефон и т. п. Отдельным пунктом записано, что по окончании стажировки (полгода) я обязан вернуться в Москву.

Через неделю после того, как я подписал этот контракт и его по факсу отослали в Детройт, меня вновь пригласили в представительство и вручили, во-первых, паспорт с готовой визой, а во-вторых, конверт с билетами “Люфтганза”, с пересадкой во Франкфурте.

Скоро вылетать, и я вдруг осознал, что вряд ли в Детройте есть русифицированные компьютеры, а если есть, то как их найти? Я в раздумьях: везти с собой русскую клавиатуру и русские Windows и MS Office или достаточно наклеек на клавиши с русскими буквами и русских драйверов?

P. S. Материал выглядит несколько неоконченным, но так в данном случае, наверное, и должно быть: продолжение следует.